Прошедший в Сочи Конгресс сирийского национального диалога описывают по-разному: победа или провал российской дипломатии, предвыборный пиар президента Путина, постановочное шоу или живая дискуссия. Все эти формулировки звучат в мировых СМИ и высказываниях экспертов. Оценки зависят от понимания задач конгресса и политических взглядов высказывающихся.

Идею мероприятия предложил президент Путин еще в октябре 2017 года на волне успеха астанинского формата переговоров по Сирии. В Астане под председательством России, Турции и Ирана удалось достичь соглашения о зонах деэскалации. Как тогда пояснил российский президент, Конгресс народов Сирии (первоначальное название мероприятия) должен был стать «важным шагом» к политическому урегулированию, а затем, возможно, и к разработке новой конституции.

Ближе к началу конгресса появилась более точная формулировка целей – придать импульс застопорившемуся процессу переговоров под эгидой ООН между правительством Сирии и сирийской оппозицией в Женеве. Задачу сделать Сочи местом переговоров между оппозицией и правительством Сирии или тем более урегулировать сирийский конфликт перед конгрессом не ставили.

Добившись вместе со своими партнерами высокой степени контроля над военными действиями в Сирии, Москва не хотела упускать возможность влиять и на политический процесс. Учитывая, сколько сил было вложено в сирийскую кампанию, было бы странно самоустраняться.

Не все гости к нам

Один из основных вопросов, звучащих в спорах о степени успешности сочинского конгресса, – насколько репрезентативны были его участники. Формат предусматривал начало диалога между различными группами сирийского общества: политическими партиями, оппозицией, представителями властей, религиозными лидерами, главами национальных общин и племенных объединений.

Однако эта российская идея не нашла полной поддержки ни в Дамаске, ни среди партнеров России по урегулированию. Почти сразу пришлось изменить название мероприятия. Против выступили Дамаск и Анкара. Сирийские власти сочли, что название служит разъединению «единого сирийского народа» и в перспективе может стать основой для децентрализации страны. Турки опасались слишком сильного акцента на курдский фактор и в целом были категорически против приглашения в Сочи курдских партий, в первую очередь Демократического союза, который контролирует значительную территорию на севере Сирии.

Москве пришлось долго уговаривать союзников согласиться с идеей проведения конгресса, вносить поправки и в название, и в списки потенциальных делегатов. Чтобы получить согласие от Турции и добиться от Анкары помощи в привлечении к конгрессу неподконтрольной Москве части сирийской оппозиции, Россия пожертвовала курдами. Как позднее, уже по завершении конгресса, сказали его российские организаторы, они об этом не пожалели. Хотя все же настаивали, что курды были представлены на мероприятии в рамках разных политических групп и движений. Сами курдские делегаты сказали автору, что насчитали всего пять курдов среди 1393 участников конгресса.

В декабре от участия в мероприятии отказались сразу несколько влиятельных групп вооруженной оппозиции, а объединенная оппозиция – Высший комитет по переговорам (ВКП) – колебалась до самого конца. За несколько дней до начала конгресса за то, чтобы поехать в Сочи, проголосовали 10 человек, против – 24. По уставу комитета квалифицированное большинство при голосовании внутри ВКП составляет 25 человек. В итоге на конгрессе были как представители каирской и московских платформ оппозиции, так и, по словам спецпредставителя президента РФ по Сирии Александра Лаврентьева, 11 человек из эр-риядской группы, в своем большинстве выступающей против приезда в Сочи. Но это была их личная инициатива. Они не выступали от имени ВКП.

Были и десятки сирийских политиков, которые хотели приехать в Сочи, но не получили приглашение, или же их не выпустили из Сирии власти.

Интересная коллизия возникла вокруг нескольких групп вооруженной оппозиции, которые находятся под опекой Турции. В последний момент Анкара настояла на их присутствии в Сочи. На конгресс отправилась делегация в составе свыше ста человек. Но большинство из них так и не вышли из аэропорта в знак протеста против символики конгресса – голубя на фоне изображенного в двух экземплярах официального сирийского флага. С начала протестов оппозиция в Сирии выступает под старым флагом, принятым в стране во времена французского мандата. Еще одним аргументом отказаться от участия в конгрессе стали непрекращающиеся удары в Восточной Гуте и в провинции Идлиб. Особенно интенсивными они были как раз накануне конгресса и в день его проведения.

Из-за отказа протурецких оппозиционеров выходить из аэропорта конгресс оказался под угрозой срыва. Турецкие наблюдатели не приехали к открытию, пытаясь уладить ситуацию в аэропорту. Дожидаясь разрешения проблемы, тянул с приездом и спецпосланник Генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура. Без него и турок мероприятие превращалось в частную инициативу Москвы, а все принятые решения не получили бы дальнейшего развития. В итоге все обошлось. Оппозиция улетела обратно, де Мистура и турецкая делегация остались. Это самое главное для Москвы – гораздо важнее присутствия тех или иных политических сил.

«Не приехали – сами виноваты, сами себя исключают из процесса политического урегулирования» – такова была общая позиция российских организаторов конгресса. На самом деле Москву устраивали оба варианта – и приезд аль-Харири и других влиятельных членов ВКП, и их отсутствие. Неслучайно ВКП настаивал на том, чтобы результаты Сочи не считались выражением воли сирийского народа.

Здесь уместно процитировать слова лидера платформы «Астана» Ранды Кассис: «Часть оппозиции не приехала, но это не значит, что конгресс нелегитимен. Они же ведут переговоры от имени сирийского народа, хотя не представляют его большинства, и на их встречах также отсутствует часть политических сил Сирии», – сказала она автору. Можно говорить, что мнение Кассис предсказуемо – она лояльна сирийским властям, хоть и представляет часть внешней оппозиции. Но она не единственная, кто высказывает подобную точку зрения.

Женевская конкуренция

Изначально идея конгресса выглядела безумной и безнадежной. Как усадить за один стол представителей самых разных сил и за пару дней прийти к результату на фоне того, что уже несколько лет в Женеве две делегации не желают отступать от своих принципов и не двигаются с места?

Вариант один – жесткий контроль и заранее подготовленные документы. И желательно, чтобы под ними подписался как можно более широкий спектр политических сил Сирии. И здесь речь не только об оппозиции, но и о сирийских властях, чья негибкость раздражает Москву не меньше, чем упрямство с другой стороны конфликта.

Черновик итоговых заявлений Сочи был написан заранее. Более того, в Дамаске прошла репетиция встречи с частью отобранных сирийскими властями делегатов. Но все же нельзя сказать, что конгресс был срежиссированным спектаклем. Дискуссия действительно была жесткой, часть президиума покидала зал, был риск отказа от участия нескольких партийных групп. Звучали и обвинения в адрес России в том, что кровопролитие в Сирии продолжается, гибнет гражданское население, а зоны деэскалации не работают должным образом.

В принципе, представляется, что, если не брать сирийские дебаты под контроль, где бы они ни проводились, переговорный процесс рискует стать бесконечным. Женева в том виде, как она есть сейчас, не работает – это признают самые разные сирийские политические силы, как те, кто приехал в Сочи, так и те, кто настаивал на продолжении переговоров на женевской площадке, в частности глава ВКП Насер аль-Харири. По его словам, переговоры в Женеве находятся в стадии замораживания и на них не происходит продвижения или достижения чего-либо.

Сочи был одним из вариантов России: как сдвинуть женевские переговоры с мертвой точки, при этом не упуская политический процесс из-под контроля. Вряд ли в Москве настолько наивны, что верят в решение сирийского вопроса без согласия других заинтересованных внешних сил: США, Саудовской Аравии, Катара, Франции, Израиля, не говоря уже об Иране и Турции. Именно поэтому формат переговоров в Женеве под эгидой ООН Москву полностью устраивает.

Другой вопрос – какие идеи там обсуждаются. Неслучайно США и Франция при поддержке Британии, Саудовской Аравии и Иордании также пытаются вынести обсуждение своих вариантов урегулирования на ооновскую площадку и придать им международную легитимность, несмотря на то что на данный момент формат Женевы себя фактически исчерпал.

Все последние раунды женевских переговоров не привели к существенным подвижкам. Несколько лет разговор шел вокруг «12 принципов де Мистуры» (спецпосланник Генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура) – общем видении будущего Сирии. Основа этой программы была разработана в 2015 году для московских конференций по Сирии занимавшим тогда пост директора Института востоковедения РАН Виталием Наумкиным. В 2016 году ООН взяла ее на вооружение.

За прошедшее время «12 принципов» были несколько раз скорректированы по требованию сторон конфликта, но разговор не продвинулся дальше нескольких первых пунктов. В основу заключительного заявления конгресса в Сочи легли практически те же принципы де Мистуры, и в этот раз под ними подписалась хотя бы часть из тех, кто участвует в женевском процессе, хотя это не является гарантией успеха в дальнейшем.

Передвигая корзины

В марте 2017 года де Мистура предложил переговорщикам конкретизировать дискуссию по четырем направлениям – корзинам: формирование правительства, график подготовки конституции, проведение выборов, борьба с терроризмом (на появление последнего пункта настояли в Дамаске, хотя этот вопрос обсуждается в большей степени на площадке Астаны).

Были созданы рабочие группы, но дискуссия застопорилась уже на первой корзине. Объединенная оппозиция настаивает на том, чтобы президент Сирии Башар Асад ушел с поста до начала переходного периода и обсуждения связанных с этим процессов. Дамаск категорически против такого развития событий.

Москва попыталась пока обойти тему передачи власти и заострить внимание на корзине конституции. Главным итогом Сочи стала договоренность о списке из 150 кандидатов в Конституционную комиссию, которая будет заниматься разработкой нового Основного закона Сирии. Этот список будет передан де Мистуре для дальнейшей работы.

Примерно две трети кандидатов – представители правительства и умеренной внутренней оппозиции, треть – все остальные. Правда, кто именно вошел в итоге в список, не знают даже многие из делегатов конгресса. До окончания заседания публично было согласовано только число кандидатов и соотношение сил.

По словам де Мистуры, в конечном счете в комиссию войдет не больше 45–50 человек. На следующий день после завершения конгресса спецпосланник подчеркнул, что собирается провести широкие консультации, в том числе с теми представителями оппозиции, которые не принимали участие в конгрессе, и в итоге сам определит критерии выбора членов комиссии. Участники конгресса надеются, что соотношение, принятое в Сочи, сохранится.

Присутствие в Сочи де Мистуры и его заключительное слово, где он сказал, что решения делегатов конгресса являются вкладом в процесс политического урегулирования в Женеве, стали тем результатом, которого и добивалась Москва. Помимо прочего, были развеяны опасения, что Россия хочет создать альтернативную площадку переговоров и обойти Резолюцию 2254 СБ ООН по сирийскому урегулированию.

В итоге результаты Сочи, пусть и с оговорками, были приняты западными партнерами России по переговорам. Их успокоило, что дискуссия вновь возвращается на женевскую площадку и у них остается шанс влиять на происходящее. Но обсуждение конституционной корзины теперь выходит на первый план.

Спустя сутки после конгресса Насер аль-Харири заявил, что ВКП настроен на «позитивную работу» с Конституционной комиссией, речь о которой шла в Сочи, при условии, что она будет работать под эгидой ООН строго в соответствии с Резолюцией 2254 СБ ООН. Но при этом он подчеркнул, что процесс конституционных реформ в Сирии может начаться только после создания переходного органа власти с широкими полномочиями. Дальше вопрос трактовок – что считать началом процесса конституционных реформ и не стоит ли сначала эти реформы обсудить.

Очень многое зависит от того, договорятся ли между собой посредники. Готовы ли западные страны и их союзники в регионе пропустить вперед конституционную корзину или же будут настаивать на немедленной отставке Асада.

С точки зрения дипломатии Россия выполнила свои задачи в Сочи. Международное сообщество готово работать с документами конгресса. Вопрос – не потонут ли достигнутые результаты под никуда не исчезнувшим грузом противоречий вокруг сирийского конфликта. Уверенности в этом пока мало. Но иногда даже безумные попытки лучше, чем ничего. Москва взяла инициативу в свои руки, пока за нее это не сделали другие. В этом и был смысл конгресса.